"Дольфи", Тель-Авив (1 июня 2001)

Охранник на входе обратил внимание на его странный внешний вид и спросил, что тот собирается здесь делать . "Танцевать", - ответил террорист. Его не обыскивали, так как не имеют на это право, но и не пустили.

И тогда он взорвал себя в гуще толпы детей на входе в дискотеку...

Вы видели кадры телевизионных репортажей полные крика и ужаса.

Вы видели фотографии этой кровавой бойни. Вы читали газетные статьи.

Но, я могу Вам сообщить - это значит, что Вы не видели почти ничего.

Это лишь означает, что корреспондент посетил это место в эту роковую полночь.

Нет ни одной статьи, ни одного репортажа, который бы приблизил Вас в полной мере к реальной картине произошедшего. Я брожу бесцельно, сжимая в своей руке осколки витринного стекла и кусочки металла, подобранные мною с асфальта. Острые шурупы, болты, стальные шарики.

Сотни смертоносных предметов, которые вырвались из взрывного устройства, унеся 21 жизнь и калеча все живое вокруг в радиусе 300 метров. Гонимый слепой ненавистью и одержимый религиозным фанатизмом, молодой палестинец приблизился к площадке перед дискотекой, спокойно неся на своих плечах груз взрывчатки и смертоносных металлических предметов, и направился в гущу толпы девочек-подростков,

ожидающих своей очереди при входе в дискотеку. Красавчик, девчата были бы рады потанцевать с таким милым симпатичным парнем, ловить взглядом его улыбку. Приближаясь к дискотеке,

Вы замечаете многочисленные несмываемые пятна крови на асфальте. Покрывают эти пятна букеты цветов. Среди цветов Вы видите фотографии детей, игрушки, принесенные кем-то из родителей.

Огоньки мерцающих свечей. Подняв глаза, Вы замечаете многочисленные отверстия, выбитые на бетонных стенах дискотеки. И Вы понимаете, что если бы Вы стояли на этом месте – один из этих несущих смерть кусочков металла пронзил бы Ваше тело, голову или ноги. Я подхожу к стене дискотеки, касаюсь пальцами выбоин на бетоне и по этим выбоинам пытаюсь понять где находилось место взрыва и пытаюсь представить себе его чудовищную силу.

Я нахожу глазами это место на асфальте и вдруг отчетливо ощущаю разорванность пространства в этом месте. Летние сильные лучи солнца лишь только усиливают этот эффект. Дурманящий запах гари и запах крови.

Здесь произошло нечто такое, что разум отказывается понимать... Скорбная тишина нарушена голосами людей. Один человек говорит: " Это было акт варварства ". Другой отвечает: " Даже варвары не способны на это ".

Через дорогу и немного поодаль можно увидеть арабскую мечеть Хасан-Бек, её круглая кирпичная башня стоит в затемнении на фоне сияющих гостиниц набережной Тель-Авива.

Вы представляете себе, как один из посетителей этого Святого места сказал боевикам Хамаса: " У нас есть для Вас адресат ". Вы пробуете не делать слишком поспешный вывод – но физическая близость к дискотеке этого мрачного здания – всё слишком проклято ясно. Покидая автостоянку дискотеки, запятнанную кровью,

Вы не можете не думать, как, как может человек совершить такое хладнокровное и жестокое злодеяние.

Вы расстаетесь с этим мемориальных местом, самостоятельно покидая этот фильм ужаса и наталкиваетесь на несколько надписей по-английски. Черный маркер на белом картоне. Одна из надписей гласит: " Мы Просим О Мире, Они Просят О Крови ". Надпись не несет в себе никакой ненависти.

Она только ясно отражает сущность двух различных и несхожих между собой культур.

Одна, возвышенная, чтобы любить и приумножать жизнь, другая не знающая пощады и предназначенная, чтобы уничтожать и ненавидеть. Слова приобретают новый смысл. И Вы знаете теперь, что потребуется огромное количество лет для достижения взаимопонимания и объективного мировоззрения обеих сторон с тем, чтобы употребить слово "доверие" и обменяться рукопожатием.

Вы задаетесь вопросом, сколько же еще человеческих жизней будет растрачено впустую и унесено безвозвратно в этом водовороте исторических событий. Вы смотрите вниз на белый песчаный берег моря, на гребни волн, набегающих на волнорез, на стайку крикливых и суетливых чаек, парящих невдалеке и знающих наверняка,

что красота и мир вечны и неразделимы.

Вы просите, Вы молите Б-га о ветре… О ветре, на крыльях которого этот мир естественной красоты мог бы проникнуть в души соседей Израиля… 

Александр Эльштейн