Ему надоели бесконечные расспросы. И стаи глупых замечаний стиле «Все Будет Хорошо», когда любому разумному человеку яснее ясного – не будет.
Самовнушение тоже имеет свой предел. Наверное. Вот кому-то удается убедить себя, что он может все и он действительно может многое. Но на рак это не распространяется. Видимо он невменяемый, рак. И святая убежденность, что если почаще и погромче повторять, что никакого рака нет - его не станет, как-то не сработала. Вот уж удивительно. Обидно, когда подводит собственное тело. Когда оказывается, что изнутри тебя медленно пожирает что-то, растягивается мерзкими щупальцами где-то там, среди кровеносных сосудов. И оно не собирается отступать. Кучка клеток оказывается сильнее взрослого человека – разве это правильно? Неправильно. И несправедливо, конечно, но это уже мелочи. Мечты о вселенской справедливости покоятся с миром где-то в одной коробке с Дедом Морозом и Бабайкой из шкафа. И это не напускной цинизм или попытка казаться старше, это просто неспособность верить во что-то, кроме здесь и сейчас. Все остальное исчезло, стерлось и стало просто размазанным рисунком на альбомном листе. И никаких тебе патетичных «за что?!», ведь есть за что, правда? Всегда есть за что. Не в качестве наказания, так на перспективу. И надо бы, наверное, прекратить «отрицание», как говорит тот психолог в вечно голубой рубашке, и начать страдать и убиваться, наконец. Времени-то все меньше. А он был в бешенстве. За плечами успехи в учебе, спортивные достижения. Целый ворох почетных свершений, красивых поступков и побед. И ни единой уступки трусости или малодушию, слабости или лени. А теперь какая-то опухоль ставит на всем этом жирный крест и, не напрягаясь, отправляет его в нокаут. И родственники становятся такими милыми и услужливыми, что впервые хочется передушить их всех подушкой. И она тоже. Этот всепрощающий, сочувствующий взгляд, эти робкие прикосновения – словно он неожиданно стал хрустальным и она неосторожным словом может его разбить. Разве он должен чувствовать себя ущербным? Это как красная ленточка на руке. Вот он, умирающий, смотрите – у него лента. Давайте его жалеть, ему это так нужно. И плевать на то, что он от этой жалости чувствует себя не просто обреченным, а обреченным дерьмом. Люди ощущают вину перед смертельно больными. Вину за то, что здоровы. Это заставляет их прятать глаза и стараться ходить тише, а говорить осторожнее. Это так раздражало. Но потом стало спокойнее. Ведь пока еще в его силах не дать болезни ключи от машины и не позволить ей сесть за руль. Не уступить право решать когда и как. И он был намерен этим правом воспользоваться. Хотелось только не истерить так. Чтобы не дрожали руки и не пришлось пить чертово успокоительное напоследок. Все-таки дал слабину, начал ломаться. Хотя главное по-прежнему то, кто за рулем. И, пожалуй, насколько глубоким на самом деле окажется озеро под мостом. Но это можно проверить, да? Умирать страшно. Быстро ли, медленно ли – страшно до икоты. И в последний момент он начал рвать и дергать ремень безопасности, отчаянно пытаясь выбраться до того, как давление воды снесло лобовое стекло. Еще хоть один вздох, один глоток кислорода, один час жизни, пусть и с этой проклятой опухолью. Главное – возможность дышать. И глубина озера оказалась важнее того, кто за рулем. Потому что это было чертовски глубокое озеро.
Здесь мы сможем поделиться моментами, предметами, воспоминаниями, фотографиями, очерками, чувствами посвященными детству, которое дается нам раз в жизни
При полном или частичном использовании материалов, гипперссылка на сайт http://lands-of-sorrow.ru обязательна.
Все мультимедийные, графические, текстовые материалы, представленные для ознакомления и принадлежащие пользователям сайта, загружаются в открытые источники сети Интернет, откуда и ведется их трансляция. Портал "Краски Грусти" - не имеет собственных серверов и не несет ответственности за файлы размещенные пользователями на сторонних серверах.
Все мультимедийные файлы предназначены для ознакомления и должны быть удалены с Ваших жестких дисков.
)