Я разучился сопереживать…
А ведь, ещё совсем недавно
Меня под сердцем грела мать
Как дар небесный, дар желанный.
Наивный, светлый и прямой,
Я верил миру, верил людям
Всяк человек мне был родной,
И путь средь них мне не был труден.
Чужая боль так трогала меня,
Как будто меч в меня вонзали,
А не в того, кто на скоку с коня.
И не его, меня клыки терзали.
Когда мне не знакомая душа,
Стояла перед кем-то на коленях,
Себе я быть жестоким разрешал
В своих непредсказуемых движеньях.
Мне было больно, коль страдал другой,
Мне было сладко от чужого пенья,
И я заворожен, бывал порой
Всей красотою, Божьего творенья.
Я восторгался мудростью детей,
Пленялся материнством женщин,
Подвластен был безумию страстей,
И мир, в котором жил, мне не был тесен…
Но вот беда… Что стало вдруг со мной?
Какой потерян мною орган,
Что всё теперь проходит стороной,
А я как старый и угрюмый ворон?
Что стало вдруг с моей душой,
Что с мерзостью вокруг она не спорит…
За что и кем я чувств земных лишен,
Как безъязыкий гамлетовский Йорик?
Быть может сердце через край
Насытилось экранной кровью?
Или забыв небесный рай,
Отравлено земной любовью?...
Не интересен стал мне мир людей…
С рожденья делят: землю, воду, небо,
Леса и реки, собственных детей,
И власть, чтобы за глотку брать соседа.
Так было, есть и будет навсегда.
Ничто того порядка не изменит.
В пыль обратятся страны, города,
Но человек, как встарь, о власти бредит.
Весь мир познать и подчинить…
Сложна задача... Не по силам.
Совсем не то чтоб мир любить,
И умножать любовь всем миром.
Спокойствие моей души…
Всё так идёт, как должно – алгоритмом.
Любой финал меня уж не страшит,
Как не страшит любая битва.
Смотреть на мир и сопереживать…
В святую душу нет возврата.
Меня, как всех, под сердцем грела мать.
И был я светлым и слепым... Когда-то…
)